История о Великом поэте Пушкине. Часть 2.
#КубаньчитаетПушкина_2020
История о Великом поэте.
(Серия "Рассказы по истории")
Слава Пушкина росла. Он уже был автором "Руслана и Людмилы". Все хотели Пушкина прочесть, увидеть, поговорить с ним...
Царь строго следил за поведением своих подданных с Пушкиным был очень строг: ругал за непослушание, терпеть не мог его независимости. Революционно настроенные дворяне выступали против царя: у них были свои представления, как надо управлять Россией, их называли "декабристами". С восставшими царь сурово рассправился.
Говорят, спустя время между поэтом и царем произошел разговор: - А что, Александр Сергеевич, приняли бы вы участие в заговоре, если бы были в Петербурге? - Несомненно. Все мои друзья были на Дворцовой площади, и я был бы с ними.
Царь очень обиделся на поэта, он часто отправлял его в ссылку.
Своим друзьям - декабристам поэт писал:
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье...
Целых два года Пушкин провел в ссылке в селе Михайловском, тяжело было Пушкину после светских столичных развлечений, а потом увлекся - природой, осенью, рассказами своей няни Арины Родионовны.
Он слушал ее неторопливые рассказы, писал стихи, а потом шалил, как мальчишка - бросался в прорубь с ледяной водой, стрелял по веткам заснеженных деревьев... И ухаживал за красивыми девушками, соседками по имению. Была у него такая слабость - чрезмерная влюбчивость, после каждой такой влюбленности оставались гениальные стихи, например такие:
Я помню чудное мгновенье-
Передо мной явилась ты:
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты...
Однажды поэт уехал по хозяйственным делам в другое свое имение - Болдино. В это время разразилась халера и Пушкина три месяца не выпускали из имения. Он очень скучал по своей невесте Наталье Гончаровой и писал ей письма. А еще написал около сорока литературных произведений.
С тех пор "Болдинской осенью" стали называть счастливый период в жизни человека, когда у него все легко и хорошо получается.
Рассказывают, что темпераментный Пушкин был тогда очено даволен собой. Напишет что-нибудь, радуется, что хорошо получилось и приговаривает: - Ай да Пушкин! Ай да молодец!
А потом написал сам про себя:
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
И ведь прав оказался!
(продолжение следует)